Учение вайшнавов: история, философия, проблемы

Вайшнавизм — мистическое духовное учение, сформировавшееся в Индии с X по XV века. Хотя, по преданию, вайшнавизм как концепция берет свое начало еще до сотворения вселенной богом Брахмой, окончательно он сформировался только к XIII веку нашей эры благодаря четырем крупнейшим философам-богословам: Раманудже, Нимбарке, Мадхве и Вишнусвами. Они систематизировали учение своих предшественников, собрали разрозненные идеи в канон и разработали каждый свою философию, рассматривающую природу души, Бога и материального мироздания.

Расцвет индийской религиозно-философской мысли в тот период был обусловлен повышением спроса на универсальную общественную идеологию. X-XIV вв. н. э. были временем интенсивного экономического и политического развития Южной Индии. Брахманы как носители священной культуры всегда были ориентиром как для простых людей, так и для правителей общества; ничто так не сплачивало массы, как близкая сердцу идея. Поэтому наряду с ростом экономической мощи и развитием политических структур возник широкий спрос на универсальную духовную мысль (что весьма напоминает наше время). Цари и их наместники содержали при себе одного или нескольких ученых-богословов и частенько устраивали публичные философские диспуты, что пользовалось огромной популярностью среди народа. Люди хотели жить ере, ч единомышленников, единоверцев, а буддизм и другие философские течения существенно подрывали отнюдь не только идеологию, но, в первую очередь, социальную согласованность масс.

Учение вайшнавов относится к ведантической школе индийской мысли, поскольку основывается на известном философско-богословском трактате «Веданта-сутре», написанном составителем Ведических писаний Вьясой. «Веданта-сутра» имеет множество интерпретаций, наиболее известная среди которых — «Шарирака-бхашья» Шанкары. С него мы и начнем.

Шанкара (УШ в.) Его миссию Писания определили как «вытеснение буддизма из Индии и возрождение обновленной ведической традиции». Хотя философия Шанкары не является вайшнавской, она стала фундаментом, своего рода точкой отсчета всей ведантической философии.

Зачастую книги об индуизме представляют доктрину Шанкары как изначальную и чуть ли единственную концепцию веданты. Беспристрастный же взгляд сразу замечает явные противоречия с идеями непосредственно «Веданта-сутры», не говоря уже об Упанишадах и тем более Пуранах, где многообразие Надмирной Реальности воспевают бесчисленные гимны, мантры и молитвы.

Вооружившись идеей единства всего сущего, Шанкара перетолковывает издревле известные афоризмы Упанишад и Веданты в духе неделимого единообразия Брахмана, полагая, что высшей и единственной реальностью является безличный неделимый Перводух, Брахман, а души, равно как и материальное мироздание, суть не что иное, как иллюзия, майа. Однако Шанкаре так и не удалось адекватно объяснить причину возникновения материального мира, а так же природу самой майи. Если Брахман истинен и гармоничен в своем единстве, откуда может появиться майа, да еще и видоизменить его, расчленив на индивидуальные существа? Поэтому большинство исследователей считают, что основной задачей Шанкары было-таки изжить процветавший тогда буддизм, вернув Индию в лоно ортодоксальной ведической традиции. Ничто тау не повредило буддизму, как внешне весьма гармонирующая с ним философия, однако опирающаяся на столь почитаемый всеми благочестивыми индусами авторитет, как Веды. Это практически свело на нет основную революционную идею Гаутамы Будды, который отверг Писания во имя проповеди доселе невиданной доктрины Пустоты. Шан-кара свою задачу выполнил.

Рамануджа (XI-XII вв.) По учению Рамануджи мир и души являются частями или атрибутами вечного Брахмана, которые по сути не отличны от него, но лишь условно воспринимаются самостоятельными категориями. Рамануджа стал первым ведантистом, кто во главу угла поставил личностную концепцию Божества, подчинив казалось бы противоречивые и двусмысленные афоризмы сутр и Упанишад идее откровенного теизма.

Вишнусвами. Его учение, носящее название шуддха-адвайта, т.е чистый монизм на первый взгляд почти не отличается от доктрины Шанкары, так как обе категорично утверждают, что все сущее едино, все — Дух. Тем не менее существует категорическая разница. Если Шанкара описывает Абсолют лишенным качеств, разнообразия и динамики, то Вишнусвами говорит уже об Абсолюте-личносте, о надмирных качествах бытия-знания-блаженства (сат-чид-ананда). В его трактовке безличный Дух — лишь задний план игры Божественной Личности, а души — частицы Единого, но лишенные качества блаженства. Исторически учение Вишнусвами не стало вехой в развитии богословской мысли, поскольку не составило серьезной антитезы монизму Шанкары.

Нимбарка принес дуалистический монизм. Он пытался гармонизировать противоречивые постулаты ведийских канонов, приводя пример со змеей: нельзя сказать, прямая ли змея по природе, или изогнута — оба состояния ей равно присущи; так же и в отношении Абсолюта и мироздания — им присуще как тождество, так и различие. Взаимосвязь между ними обусловлена отношениями причины и следствия, целого и части, где Абсолют выступает целым, причиной, а мироздание — Его частью, следствием. Очевидно, концепция Нимбарки выглядит более зрелой, нежели объяснения других философов, тем не менее свое логическое завершение она нашла лишь в учении Шри Чайтаньи, которому удалось подвести под общую основу все сущее и представить искателю гармоничное видение единой Реальности, со всеми ее противоречиями.

Мадхва. Это был удар. Это был взрыв. «Душа отличается от Бога категорически и вечно!» — провозгласил Мадхва. «Их различие непреодолимо». Видавшие виды ученые-богословы просто опешили. Такого поворота не ожидал никто. Традиционно мягкий, даже, до какой-то степени, «всеядный» индуизм родил нечто невиданное. Общественность пришла в замешательство. Как так?! «Единство проявлений Реальности конечно же существует, — говорил Мадхва,— но именно различие будет отправной точкой их взаимоотношений». Мадхва подчеркивал прежде всего различие категорий. По его словам, Рамануджа и другие богословы просто шли на ненужный компромисс со столь популярной доктриной Шанкары, приверженность которой в те времена была даже престижной.

Это уже был настоящий антитезис. К сожалению, учению Мадхвы не суждено было прославиться наравне с тем же Рамануджей; средневековой общественности в силу распространенности идеологии Шанкары ближе был таки условный монист Рамануджа, а современные ученые заклеймили Мадхву сектантом, поскольку труды его очень уж отличались принципами аргументации от традиционно принятых в индийской философской традиции. Все же труд Мадхвы даром не пропал — мощный проповеднический темперамент в сочетании с великой у чек остью и внутренней силой покорили множество людей еще при жизни учителя, а впоследствии основные его принципы обрели свое второе рождение в устах Шри Чайтаньи, который принял инициацию именно в линии Мадхвы, сделав последнего великой фигурой на небосводе индийского богомыслия средних веков.

Но вот приближается XV век. Казалось бы на все вопросы давно есть ответы, казалось бы индийский теизм достиг своего расцвета и уж больше некуда совершенствоваться, — все уже учтено, разве что осталось несколько отшлифовать догматы и распространить вайшнавскую практику, вытеснив мусульманство и ортодоксальный индуизм, но приходит Чайтанья и благостная религиозная атмосфера верных традициям индусов буквально взрывается огнем пробудившегося мистицизма Любви.

Философская доктрина Махапрабху уникальна. Она не ограничивает Истину конечными заключениями, но представляет почву для диалектического восприятия Реальности. Согласно ей, мироздание невозможно постичь до конца; Реальность многогранна и бесконечна в своих проявлениях. Но есть некое сущностное единство, первобытие, Брахман, бесчисленные энергии и атрибуты которого и создают воспринимаемое субъектом многообразие. По Чайтанье все в мироздании гармонично; противоречия же — лишь плод ограниченного сознания. Так же как алмаз в зависимости от освещения, фона и угла зрения выглядит по-разному, так и Реальность, соответственно ситуации и состоянию субъекта предстает многоликой. Сведущего мудреца непостижимое ее разнообразие с толку не сбивает.

Согласно ведантической философии существует пять планов сознания, пять основных принципов восприятия Истины. Первый и второй — планы восприятия окружающего посредством чувств, как физических, так и психоментальных. С такой направленностью сознания человек воспринимает себя субъектом, а Реальность объектом, то есть тем, что воспринимается извне, что доступно познанию по воле субъекта. Так ориентированы большинство людей этого мира, чьи ценности либо материальные, либо душевные, то есть воспринимаемы умом и чувствами. Третий план сознания — свободное от опосредствования умом и чувствами нераздельное со-бытие с Реальностью, слияние с объектом познания. Это напоминает глубокий сон без сновидений, своеобразное исчезновение сознания, полный нуль. Такое состояние — высшая цель адептов буддизма и последователей доктрины Шанкары (майавади и шиваиты). На этом уровне исчезает индивидуальная карма и душа обретает Свободу. Однако Рамануджа и другие вайшнавские учителя открыли четвертый путь познания — познание через откровение. Здесь тоже молчат ум и чувства, здесь так же свободна душа, но есть еще и позитивная жизнь, надмирное разнообразие Духовной Реальности. С этого начинается богопокорность, теизм. Но и это еще не все. Шри Чайтанья Махапрабху поведал о пятой реальности, о плане Абсолютной Любви. Внешне бытие на этом плане сознания почти не отличается от мирского — ни страха Божьего, ни насильственного умерщвления собственной плоти и страстей, ни рабской приверженности букве Писаний — ничего в этом роде.

Душа Тобой напоена, пропитана Тобой,
Пронизана, растворена и стала как двойник.

Так описывает состояние влюбленного в Истину знаменитый суфийский поэт Джалалледдин Руми.

Швырни меня под ноги,
иль заключи в объятья!
К Тебе мои дороги,
В Тебе скрижали Счастья.

А это — слова Махапрабху, в них выражена верность в Любви. Такова высшая связь и гармония с Абсолютной Реальностью, которая когда-либо была выражена духовным человечеством.

В настоящее время вайшнавизм представляет не менее пеструю картину, чем во времена Рамануджи и Мадхвы. Если в XV веке Чайтанья Махапрабху принес революцию, реформировал тогдашнюю систему общественных ценностей, пролил новый свет на древние Писания и Предания, попрал веками наработанные догмы и принципы, то к XIX веку его же сампрадая превратилась в столь же канонизиро-ванную и догматизированную традицию, что и отвергнутые им преемственности ортодоксальных веди сто в. Более того, открытые Им эзотерические практики, которые по Его завету следовало постигать лишь как заключительный этап обучения у духовного наставника, приняли на вооружение религиозные неофиты, в результате чего сложилось негативное общественное мнение о гаудия-вайшнавах, и все уважающие себя индусы кривили лицо при упоминании имени Чайтаньи, чье учение стало восприниматься как религия неразумных, темных простолюдинов и сентиментальных женщин.

Учение — дело хорошее,— его идеалы, заповеди,— однако решающую роль во все времена качество адептов, последователей. Учению нужны святые.

На протяжении веков история вайшнавизма знала как взлеты, так и падения; бывали периоды, когда небосвод закрывался непроглядной тьмой и вечная традиция уходила в себя, скрывалась от видимого мира. Но затем вновь приходил порыв свежего ветра новых откровений, и все оживало. С середины XIX века начинает набирать силу голос Тхакура Бхактивинода, который с великим трудом буквально по крупицам воссоздает былое величие доктрины Махапрабху Чайтаньи. Публичные выступления, кропотливая работа над толкованиями древних священных текстов, издание журнала «Саджджана-тошани» на бенгали, встречи, беседы, знакомства, проповеди... Бхактивинод положил начало новой эпохе в истории Гаудия-вайшнавизма, своего рода серебряному веку вайшнавского богословия. В 20-х годах нашего столетия эстафету принимает его сын и ученик Бхакти Сидцханта Сарасвати, который создает целую сеть образовательных центров, Гаудия Матхов.

Эзотерические идеалы сампрадаи Сарасвати Тхакур вверяет попечению Шридхара Махараджа, нашего пра-гуру, а Бхактиведанта Свами,— еще один ученик Бхакти Сиддханты, — принимает миссию распространения вайшнавизма по всему миру, что само по себе беспрецедентный случай для всей многовековой вайшнавской традиции, которая практически никогда не покидала пределов Индии.

Безусловно, для того, чтобы сохранить Откровение доступным для следующих поколений, пророки и святые почти всегда были вынуждены облекать его в определенную форму, что выражалось в канонизации предпосылок в виде догм и утверждении одного Пути духовной практики. Революционные идеи, которые еще вчера считались бы ересью, спустя время становятся традицией.

Зачем нужна традиция? Что практического она дает? Прежде всего она служит благодатной почвой для развития новообращенных. Это подобно университетскому образованию. Людей знакомят с достижениями предыдущих исследователей для того, чтобы в будущем студенты сами смогли открыть что-то новое, сохранить и развить полученное от предшественников. Разумный и прогрессивный студент не будет довольствоваться пусть даже глубокой осведомленностью в вопросах постигнутой им науки. Его целью будет послужить делу прогресса мысли, открыть еще неизвестные законы и принципы, которые, возможно, опровергнут известное ранее.

Реальной проблемой духовных течений является омертвение мысли. Живой принцип, требующий постоянной подпитки новым осмыслением, начинают считать завершившей свое развитие догмой, а принятие ее — конечной целью пути познания.

Людям нравится иконизировать все и вся. Это облегчает мышление и освобождает от ответственности. Вместо того, чтобы всегда быть готовым к ошеломляющим неожиданным всплескам бытия Реальности, человек предпочитает быть безликой молекулой в бесформенном теле веками шлифующейся догмы. Сампрадая живет развиваясь и гибнет стоит закостенеть. Преемственность Гаудия-вайшнавов — линия развития мысли, в ее список включены лишь имена тех, кто достиг соответствующего уровня осознания, кто во всей глубине раскрыл мистический опыт предшественников и привнес свой, уникальный вклад. Несмотря на это, вайшнавы преклоняются пред всеми, кто искренне следует духовной стезе, даже если те еще не достигли высот богоосознания. «В духе смирения вы можете учиться хорошему у всех», — говорит Шрила Говинда Махарадж, нынешний Патриарх Гаудия-вайшнавизма.

Путь ученика в традиции Гаудия-вайшнавов состоит из трех этапов. Первый — строгое следование букве закона, беспрекословное соблюдение нравственных правил и предписаний духовной практики. Это приучает искателя к внутренней дисциплине, упорядочивает его мысли, помогает разобраться в себе и своих мотивах, что позволяет веста внутреннюю работу над собой. В результате ученик становится способным отличить форму от сути и видеть суть везде, независимо от внешних условий как то национальность, вероисповедание, моральность и пр. Такова вторая стадия — истинное видение и внутренняя работа, которая, в целом, опирается на открытия и опыт предшественников, на принципы, изложенные в Писаниях. В конечном итоге, постепенно познающий возвышается над рамками долга и греха. Теперь его ориентиром является стопроцентно чистая совесть и во внешнем соответствии исповедуемой традиции уже нет необходимости.

На мой взгляд, сегодня одной из основных проблем распространения вайшнавизма является недостаточная квалификация предостаточного количества проповедующих. Неофит, который сам имеет весьма смутное представление даже о внешней стороне традиции (не говоря уже об эзотерической), берет на себя смелость не только распространять учение, но и выступать в роли судии человеческих душ, наставляя новообращенных в весьма категоричной форме, что, безусловно, сказывается на духовном здоровье верующих. В результате слушатели с чуткими и нежными сердцами либо черствеют под кнутом «праведных догм», либо просто отвергают слышимое, печально констатируя, что вайшнавизм все-таки не для них.

На сегодняшний день существует множество вайшнавских Гуру, которые активно проповедуют и принимают учеников. Гаудия Матх Шрилы Бхакти Сиддханты Сарасвати Тхакура уже давно распался на отдельные миссии, в целом мелкие, чьи последователи в основном одни индусы. Общество Сознания Кришны, некогда монолитное, также породило немало сект и ответвлений. Сейчас сложно определить со стороны, кто же действительно представляет традицию Гаудия-вайшнавов в чистом виде, все группы говорят о себе как о «последнем слове вайшнавизма», а если не говорят, то считают так, что, впрочем, вполне естественно, поскольку такова психология человека — никто не хочет быть «одним из». Подобное можно наблюдать во всех религиях.

Тем не менее, если судить по преемственности эзотерической сути, по оценкам самих святых и патриархов, ситуация вовсе не столь уж запутана. Как говорилось выше, Шрила Сарасвати Тхакур признал своего ученика Шрилу Шридхара Махараджа в качестве наследника сокровенных таинств сампрадаи, с чем были согласны все духовные братья последнего, в числе которых и Шрила Бхактиведанта Свами Прабхупада, основатель движения Харе Кришна. Сам Шрила Шридхар Махарадж за два года до своей смерти попросил Шрилу Бхакта Сундара Говинду Махараджа продолжать преемственность и наказал всем верным душам, преданным Божественному беспрекословно подчиняться его указаниям.

По свидетельству очевидцев, еще в 1947 году, когда семнадцатилетний юноша Шрила Говинда Махарадж прожил всего неделю в ашраме своего наставника, Шрила Шридхар Махарадж увидел божественную природу ученика и предрек: «Этот юноша будет моим преемником».

Пророчеству суждено было сбыться только в 1986 году. С того времени Шрила Говинда Махарадж почитается как последний, XII патриарх Гаудия-вайшнавизма, человек, познавший То, что познать практически невозможно, что обитает лишь в сердцах тех, кто искрой живет в пламени сокрытого пятого измерения, мистической реальности Абсолютной Любви.

Мадху Кришна дас.
Впервые статья была опубликована в журнале «Путь Познания», № 5, 1998 г. подзаголовком «С Востока идет свет».