Заблуждение, божественность и истинный преданный

Преданный: Махарадж, если преданный падает и теряет связь с Божественным, хуже ли это, чем когда он становится сахаджией?

Шрила Гуру Махарадж: Кто лучше — бедняк или вор? У одного были деньги, но он их потерял. Другой, совершая зло, делает вид, что обладает богатством. Человек, утративший связь, может вскоре вновь восстановить ее, но сахаджийа̄ означает: либо личность, имевшая подлинную связь с Истиной, утратила ее, а затем избрала ложный путь, либо она уже следует по неверному пути. Так какое же положение лучше: не обретать истинного или обрести ложное? Что предпочтительнее?

В Шримад Бхагавад-гите говорится, что в тамо-гун̣е, самом низком из всех состояний, «А» принимается за «Б». В раджо-гун̣е присутствует сомнение: может быть, истинно это, а может быть, другое. В этом случае невозможно установить, где истина; но думать, что «А» есть «Б», а «Б» есть «А» — наихудшая разновидность заблуждения. Они заблуждаются; сахаджийа̄ значит «заблудший». Они принимают материю за сознание, поэтому их положение более пагубно, чем положение тех, кто ничего не имеет, или тех, кто утратил связь с подлинным. Подобным же образом, заключения ма̄йа̄ва̄дӣ, полагающих, что «слияние» с лишенным образа Брахманом — высочайшая цель, более опасны, поскольку «полуправда хуже лжи».

се ду’йер мадхйе виш̣айӣ табу бха̄ло
ма̄йа̄вадӣ-сан̇га на̄хи ма̄ги кона ка̄ла
(«Шаранагати», 27.3)

Общение с теми, кто полностью погружен в услаждение чувств, никогда не сможет причинить столько вреда нашему духовному благополучию, как общество имперсоналиста.

Если один признает: «У меня нет денег», а другой, в действительности также их не имеющий, демонстрирует некую фальшивую валюту со словами: «Вот деньги!», то его положение хуже, ибо он обманывает.

Поэтому стать сахаджией — хуже. Он обманут, его внимание пленила, поглотила ложная концепция. Некто имел когда-то определенное понимание, но утратил связь с этим. Однако он может снова легко восстановить свою связь. Но другой очарован ложной концепцией, поэтому убедить его в истине трудней, так как ум его одержим и пленен заблуждением. Первый человек не занят. Он потерял занятие, которое у него было. Но второй — перепутал одно с другим. Он принимает материю за божественное, а это хуже.

Однажды в детстве от моего школьного учителя я услышал такой пример. Он рассказал об одной музыкальной школе в Америке. Желающие учиться в ней — те, у кого уже есть какие-либо познания в музыке, — должны платить вдвое больше обычного. Однако не имеющие музыкальных знаний вносят стандартную плату. Так как они ничего не знают, научить их будет легко. Но другим, владеющим какими-то познаниями в музыке, нужно платить вдвойне, поскольку вначале им необходимо забыть все, что они изучили ранее. Лишь после этого им будет позволено начать правильное обучение. Сначала необходимо научить их забыть прежние предрассудки, свое неправильное понимание музыкальной науки. Поэтому для них назначена двойная плата.

Здесь мы видим нечто подобное. В одном случае бхакти, преданности, нет, в другом же — человеком завладевает нечто, не являющееся преданностью. Это подделка, и что еще хуже, — это оскорбительно. Прабхупада Бхактисиддханта Сарасвати Тхакур сказал, что это ванчанам, насмешка над преданными — Махапрабху, Рупой, Санатаной. Это насмехательство над ними, потому что в этом случае перепутано, что есть према, а что — ка̄ма. Они находятся на разных полюсах, и принимать ка̄му под именем премы не только гнусно и пагубно для кого бы то ни было, — это отравляет все вокруг. Поэтому Шрила Бхактивинод Тхакур говорит:

ка̄ме преме декхо бха̄и, лакш̣ан̣ете бхеда на̄и,
табу ка̄ма ‘према’ на̄хи хой,
туми та’ бариле ка̄ма, митхйа̄ та̄хе ‘према’-на̄ма
а̄ропиле кисе ш́убха хой
кено мана, ка̄мере на̄ча̄о према пра̄йа
чарма-ма̄м̇самайа-ка̄ма, джад̣а-сукха абира̄ма,
джад̣а-биш̣айете сада̄ дха̄й
(«Кальяна-калпатару», 18,19)

«Брат мой, обрати на это внимание: признаки любви и похоти могут показаться схожими. Тем не менее, похоть — не любовь. Но ты принял похоть за любовь. И если ты утверждаешь, что это према, то этим лишь обманываешь себя. Так, ошибочно считая одно другим, ты никогда не обретешь ничего благоприятного. Похоть связана с плотью и кровью, тогда как любовь занимает высочайшее положение в духовном бытии».

Они противоположны, подобно Южному и Северному полюсам. Одна связана с этим телом, другая — со Сверхдушой. Между ними — безмерная пропасть! Существует океан самопосвящения, и наивысший уровень этого самопосвящения — гопӣ-према. Она существует только там, где Кришна, а здесь — лишь подделка.

кот̣и-мукта-мадхйе ‘дурлабха’ эка кр̣ш̣н̣а-бхакта
(«Шри Чайтанья-чаритамрита», Мадхья-лила, 19.148)

«Среди многих миллионов освобожденных личностей очень трудно найти чистого преданного Кришны».

Мы должны учитывать все это. Такое самопосвящение возможно только на высочайшем уровне духовного бытия, никоим образом не связанном с плотью и кровью. Оно никак не связано с телом.

Самое омерзительное — это когда некто играет роль Кришны, а женщина — роль гопӣ. Они соединяются и так наслаждаются. Считать одно другим — возмутительно. Для любого добродетельного человека это отвратительно. Что же говорить о высочайших преданных — даже обычному порядочному человеку ненавистны подобные вещи.

Нам открыты ступени:

адау ш́раддха̄ татах̣ са̄дху-сан̇го ’тха бхаджана-крийа̄
тато ’нартха-нивр̣ттих̣ сйа̄т тато ниш̣т̣ха̄ ручис татах̣
(«Шри Бхакти-расамрита-синдху», 1.4.15)

Вначале вера, затем — общение с преданными, погружение в служение, искоренение недостатков, обретение стойкости в преданности, духовный вкус, твердая привязанность, духовное чувство и чистая любовь к Кришне. Таковы ступени.

И с другой точки зрения:

ваикун̣т̣хера пр̣тхивй-а̄ди сакала чинмайа
(«Шри Чайтанья-чаритамрита», Ади-лила, 5.53)

«Земля, огонь, вода, воздух и эфир Вайкунтхи всецело духовны».

Мы всегда должны помнить: «Я порождение тат̣астха-ш́акти, пограничной силы, — там я родился и должен быть принят превосходящей меня сварӯпа-ш́акти. Там земля более высокого порядка, нежели та, из которой создан я сам. Земля, воздух, вода, деревья, птицы — всё там выше меня. И неужели я вступлю туда?» Это не что-то незначительное, не что-то легкое. Это не во власти человека, который хочет отправиться и войти туда, — он не сможет этого сделать. Наоборот, это полностью зависит от милости тех, кто выше него: гуру-кр̣пы, ваиш̣н̣ава-кр̣пы.

Мы должны ступать по этой земле своими головами, а не ногами. Все — Гуру: земля — Гуру, все окружающее — Гуру. Все выше нас. Я создан из более низкого материала, а тот мир — из более высокой субстанции, поэтому я не могу войти туда по своей «сладостной» воле. Двигаться в этом направлении до уровня мукти, освобождения, может быть и легко, но после этого нас может поднять лишь их милосердие. Вступление в то царство — не вопрос права. Лишь абсолютная стопроцентная милость чада той земли может поднять нас туда. Подобно тому, как в суде некто выступает как поручитель субъекта, за меня должен взять ответственность посланник той земли, и на его риск я смогу пройти. Вайшнав и Гуру — дети той земли — пойдут на риск и приведут меня туда. Поэтому, без их милости, ваиш̣н̣ава-кр̣пы, гуру-кр̣пы, бха̄гавата-кр̣пы, мы не можем вступить туда.

Никакого права — только милость. Эта милость может привести меня туда. Мы не имеем прав. Я дитя пограничной силы, а все существующее там создано из материала более возвышенного, нежели мое бытие. Я существую как индивидуальность, там так же все личности, обладающие индивидуальностью, но все они принадлежат к более высокой сфере бытия, чем я. Как же тогда эта личность может стоять на их головах? Только для служения им. Иначе, это невообразимо и невозможно. Даже принять этот принцип в высшей степени сложно, — что же говорить о том, чтобы войти туда:

бахӯна̄м̇ джанмана̄м анте, джн̃а̄нава̄н ма̄м̇ прападйате
ва̄судевах̣ сарвам ити, са маха̄тма̄ судурлабхах̣
(Бхагавад-гита, 7.19)

«После многих рождений тот, кто на самом деле обладает знанием, предается Мне (Васудеве), осознав, что Я источник и суть всего сущего. Такая великая душа встречается чрезвычайно редко».

А «Шримад-Бхагаватам» утверждает:

мукта̄на̄м апи сиддха̄на̄м̇ на̄ра̄йа̄н̣а-пара̄йан̣ах̣
судурлабхах̣ праш́а̄нта̄тма̄ кот̣иш̣в апи маха̄-муне
(«Шримад-Бхагаватам», 6.14.5)

«Великий мудрец, из многих миллионов свободных от неведения душ, а также из многих миллионов сиддх, почти достигших совершенства, едва ли найдется один чистый преданный Нараяны. Лишь такой преданный пребывает в духовном мире и полностью удовлетворен и умиротворен».

Думать об этом легко, но достичь этого трудно! Никакие права там не могут быть установлены. Наша возможность вступить туда — не вопрос права, поэтому искатель справедливости потерпит полный крах. Мы должны быть готовы «рисковать всем без надежды на выигрыш». Но если мы каким-либо образом сможем попасть туда, то «выиграем всё, ничем не рискуя!»

Стать подлинным вайшнавом почти невозможно. Лишь благодаря милости того мира мы сможем отправиться туда. Со своей стороны мы ничего не можем сделать. Только с полным самопреданием, полным самозабвением, полным посвящением себя интересам того мира мы можем надеяться быть принятыми туда:

ваикун̣т̣хера пр̣тхивй-а̄ди сакала чинмайа
ма̄йика бхӯтера татхи джанма на̄хи хайа
(«Шри Чайтанья-чаритамрита», Ади-лила, 5.53)

«Земля, вода, огонь, воздух и эфир Вайкунтхи всецело духовны. Там не существует стихий материальной природы».

Свойство преданности Уддхавы таково, что он молится: «Если я смогу стать там лианой, то буду считать, что моя удачливость достигла высочайшей степени». Во Вриндаване лиана обладает столь большой ценностью, что Уддхава, о котором Господь говорит: «Ты — Мой самый дорогой преданный. Я люблю тебя даже больше, чем самого Себя», жаждет обрести рождение, которое даст ему подобное положение там. Это не просто преувеличение. Если Уддхава стремится стать кустом, любой травинкой там, то в каком же качестве должны готовиться вступить туда мы? Следует ли мне перепрыгнуть через голову Уддхавы? Насколько же более высокой должна быть концепция того мира!

Сахаджии же — насмешники! Они думают, что при помощи имитации здесь, в сфере плоти и крови, они достигнут той реальности. Они — худшие враги, поскольку таким подражательством не только сами катятся в ад, но и увлекают туда многих других. Они не осознают истины: не понимают, что есть что. Поэтому в обществе они вызывают ненависть — обычная публика ненавидит их, этих «ба̄ба̄джӣ».

Нам же необходимо довериться нашему Гуру Махараджу, который сказал: «Таково мое несчастье. В этой враджа-ман̣д̣але я не смог найти ни одного вайшнава». Прижимая руку ко лбу, он произнес: «Моя неудача в том, что я не смог найти ни одного вайшнава в этом великом святом месте, враджа-ман̣д̣але». Таким было его заключение.

По завершении враджа-ман̣д̣ала-парикрамы он сказал об одном ба̄ба̄джӣ, получившем всеобщее признание как лучший из сахаджийа̄-«вайшнавов», их глава: «Он каниш̣т̣ха-адхика̄рӣ. Его можно считать начинающим, принятым в класс для малышей». Тот человек единодушно почитался как сиддха-ба̄ба̄джӣ, достигший наивысшего положения среди них, но Шрила Бхактисиддханта Сарасвати Тхакур сказал: «Он имеет доступ в начальную школу». Он заявил это в письменном виде в газете «Гаудия-патрика». Мы воспитаны подобным образом и приняли это сознательно, не со слепой верой. Он объяснял нам, что есть что; мы пытались следовать его указаниям и также пришли к подобным заключениям.

Шаг за шагом мы должны продвигаться к высочайшей точке. Это не плод воображения, не имитация. Подражание хуже всего. Она отвратительна, мерзка. Если мы выдаем эту плотскую связь с телом и умом за высочайшую любовь, то это самое омерзительное, что только может быть. Мы должны с предельной решимостью и всеми силами стараться избегать этого.

Шрила Кавирадж Госвами описывает: ваикун̣т̣хера пр̣тхивй-а̄ди сакала чинмайа — стихии мира Вайкунтхи всецело духовны, и научное исследование той земли возможно только при помощи духовного видения. Мы должны осознать, почему это истинно. А для этого мы должны сначала понять, что такое область тат̣астха, что есть Вираджа и что есть Брахмалока.

Однако мы в столь материалистичном положении, что не можем осознать даже такую, менее возвышенную последовательность:

индрийа̄н̣и пара̄н̣й а̄хур, индрийебхйах̣ парам̇ манах̣
манасас ту пара̄ буддхир, буддхер йах̣ паратас ту сах̣
(Бхагавад-гита, 3.42)

Что есть наша душа? Мы не способны проследить, не в силах понять, что представляет собой наша собственная душа! Существует мир: мы сознаем его, воспринимаем его посредством своих чувств, поэтому их положение выше. Ум получает опыт мира посредством чувств; выше ума находится наша внутренняя способность суждения, а выше нее пребывает сама душа. Затем мы приближаемся к области Сверхдуши: через Вираджу, Брахмалоку мы, в конце концов, достигаем Вайкунтхи. Необходимо пройти множество уровней. Но кто должен их пройти? Наша собственная душа, однако мы не способны даже обнаружить ее! Мы далеки от подобного понимания. Наше положение безнадежно, но мы утверждаем, что высочайшее осознание мира Параматмы достигнуто нами! Это глупо.

Вначале мы должны почувствовать свою собственную душу, каково наше подлинное бытие и индивидуальность в духовной сфере. Затем этой душе нужно будет продвигаться все выше и выше — она должна совершать свое восхождение, проходя все более и более высокие уровни. Но в первую очередь она должна соприкоснуться со своей собственной индивидуальностью.

Сахаджиев, имитаторов, следует рассматривать как врагов. Подобно Квислингу3, они — джана-ш́атру, враги, появляющиеся дома, внутренние враги. Такого рода имитация — наихудшая. Обыкновенная имитация может быть плоха, но подделка высочайшей реальности совершенно отвратительна. Она должна быть отвергнута, потому что здесь Наивысшее эксплуатируется столь низменным, подлым образом. Такова сахаджийа̄.

Мы не в состоянии увидеть собственную душу! Таково наше положение. Погруженные в грубую эксплуатацию, мы даже не можем знать, что представляет собой наш ум, из какой субстанции он создан. Тогда как же можно понять, что такое разум, буддхи, — способность суждения, которой мы наделены, или находящаяся за пределами этого душа, или, наконец, царство Сверхдуши? Но мы живем в этом материальном мире и воображаем: «Я обрел Господа моих грез!»

 


3Квислинг — офицер, занимавший важный пост в норвежской армии во время второй мировой войны, который состоял в сговоре с врагом, нацистскими оккупационными войсками.