Стих 38
प्रेमाञ्जनच्छुरितभक्तिविलोचनेन
सन्तः सदैव हृदयेषु विलोकयन्ति ।
यं श्यामसुन्दरमचिन्त्यगुणस्वरूपं
गोविन्दमादिपुरुषं तमहं भजामि ॥ ३८ ॥
према̄н̃джана-ччхурита-бхакти-вилочанена
сантах̣ садаива хр̣дайешу вилокайанти
йам̇ ш̇йа̄масундарам ачинтйа-гун̣а-сварӯпам̇
говиндам а̄ди пурушам̇ там ахам̇ бхаджа̄ми
Перевод:
Садху, чьи глаза умащены бальзамом любви, созерцают в глубине своих сердец Шьямасундару Кришну — обладателя непостижимых качеств. Ему — Предвечному Господу Говинде — я поклоняюсь.
Комментарий:
Шьямасундара — непостижимый, одновременно обладающий качествами и лишенный качеств загадочный образ Кришны. Чистые преданные Господа, садху, находясь в глубоком самадхи преданности (бхакти-самадхи), видят Его в глубине своих сердец. Черный цвет Шьямы — это не тот черный цвет (шьяма), который известен в этом мире. Это цвет мира духовного разнообразия, дарующего вечную радость. Его невозможно видеть материальными глазами.
Бхакти-йогена манаси самйак пран̣ихите ‘мале, апаш̇йат пурушам̇ пӯрн̣ам... — исследуя природу чистого самадхи Вьясадевы, мы постигнем, что истинный образ Шри Кришны — Полная Личность Бога, и Он находится в глубине сердца Своего искреннего бхакты, погруженного в самадхи преданности.
Во время Его явления во Врадже, все — как вайшнавы, так и невайшнавы — могли непосредственно видеть Его; но одни лишь вайшнавы почитали Кришну Враджа-дхамы бесценной драгоценностью своих сердец.
Так и теперь, лишенные возможности видеть Его непосредственно, вайшнавы созерцают Кришну во Враджа-дхаме в глубине своих исполненных преданности сердец. Глаза преданности дживы — это глаза чистой души. Чистота видения Кришны пропорциональна развитию преданности Господу. Когда практика преданности (садхана-бхакти) приводит к появлению бутона любви (бхавы), по милости Кришны целебный бальзам любви к Богу украшает глаза возвышенного вайшнава. Тогда он обретает возможность получить непосредственный даршан Кришны. Слова «в глубине своих сердец» означают, что Кришна видим в той степени, в какой преданность человека очистила его сердце.
Суть в том, что изящно изогнутый в трех местах образ Шьямасундары, царя танцев, играющего на флейте — отнюдь не плод воображения. Его можно отчетливо видеть глазами незамутненного сознания.